Нравы: как рожать по-другому

Рождение – это не только медицинский процесс, напоминает профессор Рене Фридман, который посвятил свою жизнь тому, чтобы поставить науку на службу рождению. Доказательство – в Нидерландах в трех часах от Парижа, 30 % женщин рожают дома. Репортаж специального корреспондента в Амстердаме Вьолен де Монткло. Перевод публикации французского журнала Le Point. Источник

Это милый дом в самом центре Амстердама с видом на канал, шикарно обставленный. Скоро полночь, лампа горит на втором этаже. В комнате Аруссия, 34 года, переваливается с одной ноги на другую  садится на корточки, поднимается, становится на четвереньки снова. Несколько часов назад у нее началась родовая деятельность. Это ее первый ребенок. Каждые семь минут схватка ей разрывает внутренности, и она издает на глазах своего изумленного партнера мелодичный  гласный звук, звучащий, поющий словно из другого мира. Не совсем песня, но и не крик страдания.

Это милый дом в самом центре Амстердама с видом на канал, шикарно обставленный. Скоро полночь лампа горит на втором этаже. Аруссия,34 года, переваливается с одной ноги на другую в комнате, садится на корточки, поднимается, становится на четвереньки снова. Несколько часов назад у нее началась родовая деятельность. Это ее первый ребенок. Каждые семь минут схватка ей разрывает внутренности и она издает на глазах своего изумленного компаньона    мелодичный  гласный звук, звучащий, поющий словно из другого мира. Не совсем песня, но и не крик страдания.

Акушерка только что пришла. Омер – это мужчина. Ему 25 лет. Он работает по профессии только год, но показывает непоколебимое спокойствие. Однако при обследовании его ждет сюрприз: шейка матки Аруссии уже открылась на 6 см. На этой стадии менее чем в 500 км отсюда в наших больших парижских роддомах прекрасные технические протоколы двигаются с места на полной скорости. Мониторинг прикрепляется на животе, перидуральная анестезия, капельницы. Здесь Омер кипятит воду на кухне,, «чтобы стерилизовать инструменты», – объяснят он журналистке, которая безуспешно пытается не поддаться панике. Никакого сомнения, мы дома у сумасшедших людей,  безответственных последователей хиппи, и нет никакой возможности ускользнуть отсюда, потому что ребенок может появиться с минуты на минуту. Глаз задерживается на справочной карточке пары. Он – ортопед, она – эйчар. Отнюдь не маргиналы.

Между тем, будущий отец спокойно поднимается по лестнице с «чемоданчиком для родов»: компрессы, полотенца, зажим, чтобы пережать пуповину. Все нидерландки на 36 неделе беременности получают этот чемоданчик по почте. Омер достает из своего рюкзака пластиковое сиденье с прорезанной в нем с широкой дырой. Аруссия продолжает перекачиваться с оной ноги на другую. В действительности, все нормально: в три часа утра ребенок рождается в Нидерландах – стране, которая представляет собой настоящее исключение от других стран Запада по подходам к родам и рождению. В самом сердце Европы с ее ультраоснащенными роддомами здесь 30 % родов происходят на дому, показатель по эпидуральной анестезии незначителен – 7 % от общего числа родов, кс и эпизиотомии менее часты, а перинатальные результаты такие, что можно только позавидовать нашим соседям. Не смотря на видимость, в этом нет ничего случайного.

Омер делает мне знак приблизиться. Медсестра, которая должна прибыть в момент потуг, без сомнения не может найти свободное место для парковки. Нужно помочь. Уже несколько часов, а кажется целый век, как мы следим за всем этим. Бог знает как, несмотря на все эти эксцессы, Бестрижс Милдер, настоящая звезда нидерландских акушерок, нам расхваливается эту систему родовспоможения, такую отличной от нашей собственной. Основательница центра рождения в Амстердаме, автор бестселлера о беременности и родах Смульдер, местная версия Лауренсы Перно, говорит: «Мы не рассматриваем беременность и роды как болезнь, значит, они не принадлежит к медицине. В то же время акушерки обучены тому, чтобы определить с первых недель беременности и до рождения ребенка, что относится к патологии или к физиологии. И в любой момент они могут направить мать в больницу».

Кошмар акушеров

Эта система, которая является кошмаром для французских акушеров, основана на идее «удачного» рождения, что предполагает, конечно, когда и мать и ребенок здоровы, но и также сознательно пережитое событие, душевное и глубоко личное, которое нельзя передать медицинскому корпусу. Рождение человека, его боль терпима и более архаична, чем это может показаться для французских ушей. Однако «все больше голландок требуют эпидуральную анестезию или официальных родов в больнице, потому что они живут в окружение людей вернувшихся из-за границы, которые им передают свои страхи. Но мы должны спасти и сохранить нашу систему и не поддаваться сверхмедикализации родов, как вы это делаете во Франции. Видите, что происходит в США: все делается врачами, c женщин полностью снята ответственность – в результате производится рекордное число эпизиотомий, кесаревых сечений, а их перинатальные результаты гораздо хуже, чем наши».

Противостояние с этой системой редко оставляет равнодушными французов, переехавших в Нидерланды. В худшем случае, как Мириэм, которая только 20 часов схваток без всякой анестезии была доставлена в роддом, она сжимает зубы вспоминая: «Мне потребовалось три года, чтобы избавиться от воспоминаний об этой боли».  И в лучшем, как Клотильда, мать трех детей, двое из который были рожедны в Нидерландах, которая не нашла достаточно сильных слов, чтобы передать человечность этих родов, пережитых ею вдали от больничной обезличенности, в ее собственном ритме и собственной манере. «Рожать у себя дома для меня это Средневековье, но в действительности это очень безопасно, – говорит она. «В случае чего, акушерка  имеет средства, чтобы реанимировать младенца, и скорая приедет очень быстро. А, когда роды проходят успешно, родить своего ребенка в родном для него месте, видеть старшего, который спускается утром и видит своего младшего брата, родившегося ночью, – это, действительно, необыкновенно».   

Для Аруссии события развиваются стремительно. Она садится на родильный стул, схватки приближаются, ребенок уже почти тут: нужно его вытужить. Медсестра, наконец-то, на своем посту. И будущий отец делает мне знаки. Я не могу понять то, о чем он меня просит. Последний взгляд на пустынную улицу и медленное течение канала, чтобы убедиться, что все это реально. Этот господин, имя которого я не знаю, станет отцом через несколько минут, невозможно ему ни в чем отказать. Он хочет фотографию своего ребенка, появляющуюся из тела матери, хорошо, он ее получит.

Все заняли свои места. Аруссия послушно начинает тужиться, но ничего не происходит. Она старается изо всех сил. Она поет полной грудью, когда боль усиливается. Но это ничем не заканчивается. Два часа проходят. После каждой потуги Омер слушает сердце ребенка, заполняет маленькую таблицу протокола, а фотограф потирает свои затекшие руки. Будущая мать исчерпала себя. И в 5 ч 30 утра, внезапно, схватки останавливаются. Омер сохраняет спокойствие. Вызывает без спешки скорую помощь. Надо ввести немного окситоцина Аруссии, ближайшая больница находится в десяти минутах езды, все идет хорошо.

22 апреля в 7 часов утра маленький мальчик по имени Ваас родился в Амстердаме. В конечном счете с незначительным медицинским вмешательством. Несколько часов спустя он вернется к себе домой со своими родителями, как и все нидерландские новорожденные, которые, при условии, если все идет хорошо, никогда не остаются в больнице. Поголландски акушеры говорят « verloskund ». Буквально: наука выхода

Омер

Ему 25 лет, он мусульманин и уже отец трех маленьких детей. Эта профессия скорее необычная для мужчины – акушерка, он говорит, что она у него в крови. Его бабушка в Турции, страны из которой он родом, была акушеркой. «Маленький, я восхищался тайной рождения, которой происходило дома. Я хотел знать». Он работает уже год в Амстердаме, и восхищает своих коллег-женщин своим душевным спокойствием.